Филипп Гринин о детстве в Африке, футболе и работе за границей

— Да уж, не каждому выпадает такая возможность родиться в Эфиопии, это некий козырь в рукаве. Люди сначала не верят моим словам, а после того, как покажешь паспорт, они надолго остаются в недоумении. У меня было очень насыщенное детство, поскольку с раннего возраста я знакомился с разными людьми, культурами, с богатой историей африканского континента. Шумные рынки, традиционные фестивали и вкуснейшая кухня города стали одними из самых ярких впечатлений моего детства.

Я рос в очень разнообразном обществе. В моем круге общения всегда были дети из разных стран, за все время прибывания в Африке я сменил три английских школы, где я был единственным русским. Поэтому мне приходилось активно общаться с людьми из разных культур, знакомиться с разнообразием религий. И это было для меня невероятно увлекательно. Сложно выделить одно какое-то воспоминание, все 9 лет в Африке были наполнены чем-то уникальным и непривычным.

— Если мы говорим про Африку, то на самом деле воспоминаний много. Любая поездка за город на какую-то экскурсию или же приём в посольстве – всё оставляло приятные впечатления. В Нигерии мы редко куда-то выбирались, потому что это было опасно. Лагос, Абуджа – это единственное, что запомнилось. В Сенегале удалось посетить много крутых мест: Розовое озеро, остров Горэ, Монумент африканского возрождения и т.д. Кстати, интересный факт. Нашим соседом в Сенегале был Маки Саль, нынешний президент страны, тогда он был в оппозиции.

Одним из самых ярких воспоминаний для меня стала оживлённая атмосфера местных ярмарок, которые организовывались представительствами разных стран. Цвета, звуки и ароматы свежих продуктов, специй и изделий ручной работы были поистине завораживающими. Ярмарки были не только местом для покупок, но и социальными центрами, где собирались люди из разных слоев общества, стран. Эта атмосфера позволила познакомиться с интересными людьми. Остались приятные воспоминания о живой музыке и танцах, которые были неотъемлемой частью повседневной жизни.

Конечно, в Африке было немного непривычно. Начиная с каких-то базовых вещей – мы не могли выходить гулять на улицу из-за нестабильной политической ситуации. Если мы куда-то выезжали, с нами постоянно ехало несколько машин. Очень бросалось в глаза то, что русские люди и иностранцы по-разному смотрят на мир. Мне в детстве это очень нравилось, может, поэтому я всегда по-разному подхожу к проблеме.

— Получается, Эфиопия, Нигерия, Сенегал и Гамбия.

— Да, каждый год мы приезжали на лето. У нас был отпуск полтора или два месяца, а потом мы улетали обратно.

— Да, было очень тяжело. Это прозвучит очень странно, но у меня был языковой барьер с английского на русский (смеётся), так как со мной в семье часто говорили на английском, чтобы было легче адаптироваться в иностранных школах. Долгое время было тяжело формулировать мысли на русском языке, а тем более грамотно писать. Да, было тяжело, но со временем с помощью репетитора я заново освоил родной язык.

— Двенадцать.

— Я не помню, когда точно решил поступать в ИСАА. У меня было несколько вариантов: переводческий с английским и французским в МГЛУ, так как я учил английский и французский ещё в Африке, СПбГУ и ИСАА МГУ. После разговора с мамой я решил, что у меня уже есть два европейских языка, я не хочу учить третий, а хочу попробовать что-то новое. Я подумал, что арабский будет хорошей опцией – что-то новое, неизведанное, совершенно другой мир, другие люди и культура. Но попасть на арабский было не так легко. Изначально я написал заявление на арабскую экономику, меня не взяли – у меня была турецкая экономика, потом персидская филология, потом турецкая филология. Затем мне позвонили и сказали, что я могу подождать до завтрашнего дня, а это был как раз последний день приёма документов, и если кто-то заберет заявление с арабской политологии или истории, то я могу туда податься. Так получилось, что забрали с истории – и я пошёл на историю. На самом деле ни разу не пожалел, потому что у нас лучшая кафедра!

— Первые две курсовые работы были исторические, а на 4 курсе я решил попробовать что-то новое и выбрал современность. Я писал про формирование конфликтной зоны Сирии и Ирака с 2003 по 2017 год с Дмитрием Рустемовичем Жантиевым (Жантиев Д. Р. – к.и.н., доцент кафедры истории стран Ближнего и Среднего Востока). Он, кстати, лучший преподаватель! Я планирую продолжать эту тему в магистратуре.

— Да, я ещё нигде не встречал такой душевной компании, как в ИСАА. Здесь совершенно разные люди, с разными характерами, интересами, мировоззрениями, настолько разные, что, как говорят, противоположности притягиваются. Это во многом про ИСАА. У многих товарищей, знакомых, которые учатся в других вузах, нет такого тимбилдинга, связи между людьми, а у нас она очень чувствуется. И благодаря ИСАА я научился разбираться в людях: с кем мне комфортно, с кем я сойдусь, а с кем. Я действительно благодарен факультету за друзей, которых обрёл здесь.

— Это необыкновенная пора открытий, когда каждый шаг вперёд приносит не только новые знания, но и бесценный опыт, который будет сопровождать тебя на протяжении всей жизни – очень яркая и запоминающаяся часть жизнь. Вообще это дикая смесь учебы, спорта и тусовок.

— Да, почему нет, краткость – сестра таланта (смеётся). Я действительно обрёл верных друзей, получил знания, что еще нужно человеку для счастья? Самое главное – во время учебы в университете я нашёл себя в рабочем плане, начал применять теорию на практике. Мы же не будем рассказывать здесь про тусовки? Это значительная часть любого студента ИСАА (смеётся). Было весело.

— Да, таких моментов много. Любая поездка с друзьями в другой город, походы, дни рождения, футбольные матчи – это всё надолго осталось у меня в памяти.

— ИСАА ВСЕГДА БУДЕТ ПЕРВЫМ! – это первое, что нужно сказать. А второе – да, действительно, я единственный со своего курса начал играть в сборной ИСАА «Oriental Crew» с первого года, и, по-моему, я до сих пор единственный, к сожалению. Надеюсь, что среди наших первокурсников будет много футболистов.

В футбол я начал играть ещё в Африке, в Сенегале. Я играл на вратарской позиции, мы даже брали кубок города. Наверное, в Африке и зародилась эта любовь, хотя я занимался параллельно и конным спортом, и лёгкой атлетикой, но футбол всегда был моим главным хобби. Когда мы переехали в Россию, у меня не было возможности далеко ездить в хорошую спортшколу, и я начал играть в хоккей. Я поиграл в хоккей четыре года и в ИСАА думал пойти снова на хоккей, но это бы отнимало слишком много времени, невозможно было бы совмещать с учёбой. Поэтому я пошёл играть в футбол, о чём ни разу не жалею. Правда, первые два курса я совмещал еще и с борьбой, изначально нас было 6 человек с ИСАА, но потом осталось 4.

— Это забавная история. В тот день, когда я подавал документы в бакалавриат, мой друг из Ясенево, Тимофей Вяткин (выпуск магистратуры 2021, арабский, экономика), капитан «Oriental Crew», подавал документы в магистратуру. Мы с ним пару раз виделись, общались, играли на одном поле, и он мне сказал: «Приходи на просмотр, а там дальше увидим». Я прошёл просмотр, меня взяли в команду – вот так всё и началось уже на первом курсе.

— Фактически каждый матч чем-то запоминается, потому что это буря эмоций, восторга, печали, разочарования. Однако, пожалуй, самый исторический матч – это матч за 1/8 с политологами, где мы одержали победу, и я забил победный гол. Мы первый раз за 20 лет прошли дальше, и это было действительно легендарно.

— Это было в прошлом году – чемпионат МГУ, сборная ИСАА. Тогда мы выиграли и зимнюю лигу, и летнее первенство, получили много регалий, но, к сожалению, чемпионат МГУ мы ещё не взяли. Цель – золото чемпионата.

— Это вторая семья, потому что многие мои друзья из ИСАА играют в этой команде. Это люди, благодаря которым я смог раскрыться, которые меня многому научили, поэтому я бесконечно благодарен за это ИСАА.

— Да, с прошлого года я начал пробовать себя в других командах. Мы играли тем же составом, но уже в любительских лигах. И в этом году я начал играть ещё за другую команду МГУ в другом формате в летнем первенстве и в двух командах в любительских лигах. Но, к сожалению, я вчера получил травму и на два месяца выбыл из спорта (смеётся).

—Я работал с языками уже со 2 курса. Это был, правда, английский, на арабском мы проходили только практику в арабских СМИ с моим близким другом Даниилом Орловым (одногруппник Филиппа). После этого я понял, что могу работать, надо просто пробовать разные варианты, попытаться найти себя. Самое сложное здесь было преодолеть страх, страх перед неизведанным и страх провалиться. Я работал переводчиком на нескольких выставках с арабским и некоторых переговорах с английским, и меня позвали в командировку. Это был госзаказ Министерства обороны по поставке вооружения в Мьянму, и им нужны были люди, которые обладали высоким уровнем английского языка, чтобы обучать местный состав армии пользоваться нашей военной техникой. Я, конечно, согласился, не думая. Самый сложный этап – собрать все прививки (улыбается), потому что это Юго-Восточная Азия, где много болячек, можно заразиться и умереть.

Было очень интересно, но поначалу очень непривычно. Я, как обычно, был самым младшим. Мы ездили с офицерским составом из России, там были полковники, подполковники. Я получил очень ценный опыт в сфере военно-технического перевода, в которой раньше никогда не работал. Пришлось за две недели до командировки полностью погрузиться в техническую документацию. После командировки я думал, что способен сам взлететь на вертолёте и посадить его (смеётся). В столице мы провели всего 2 ночи, но я успел посмотреть большую ее часть благодаря Коле Перминову (малайзийский, экономика, выпуск 2017). Он уже работает там несколько лет по линии МИДа. Месяц мы провели в Патейне, так как там находилась военная база. В свободное время от работы время мы гуляли по городу, почти на каждом углу были пагоды, монастыри, церкви, чуть реже мечети. На выходных мы арендовали машину и уезжали на океан. Работать было круто, весело. Единственное, погода иногда не щадила, была очень большая влажность и жара.

Мне с детства постоянно хотелось куда-то ездить, что-то делать. После работы в офисе, я понял, что это не мое вообще, мне нужно больше активности, адреналина, живого общения. Так что, если у вас есть какое-то предложение по работе, не бойтесь за учёбу, вы её потом закроете, а таких предложений больше может не быть. Опыт дорогого стоит, да и вам самим это очень понравится.

— Поездка получилась очень забавной и спонтанной. Мы отмечали день рождения моего друга, про которого я уже рассказывал, – это Тима (Тимофей Вяткин). Сидели у него на даче в Калужской области, тут мне позвонил товарищ, с которым мы вместе переводили переговоры, и сказал, что есть вариант поехать переводчиком на саммит мэров в Индию U20, который приурочен как раз к G20. Я, конечно, согласился, сел в такси, приехал домой, собрал чемодан и выехал. Я думал, что это будет похоже на Мьянму, но нет. Если в Мьянме мы были чуть больше месяца, то в Индии у нас было четыре с половиной дня. Это постоянные пленарные заседания, закрытые сессии, очень тяжёлый график: мы вставали в 6.00 утра, у нас были культурное мероприятия, и уже в номер мы приходили поздно ночью.

У меня действительно получилось посинхронить на закрытых сессиях. Это была моя инициатива. Боюсь соврать, но там было более 100 делегатов из разных стран. Я был хорошо знаком с организатором, и спросил: «А можно я попробую посинхронить?» Недолго думая, он согласился. Я переводил одну речь мэра из Японии, по-моему, это был город Осака. Меня похвалили, сказали, что перевод был очень хороший, качественный, но с меня сошло, кажется, сто потов. Я не хотел дальше продолжать и сказал: «Нет, мне хватит этого, спасибо» (смеётся).

А так в Индии у меня был только последовательный перевод, я ходил с нашей московской делегацией, мы общались с мэрами из разных стран и городов, налаживали связь, обсуждали рабочие вопросы. Было очень классно, потому что я попал в среду, где люди совершенно другого уровня. Я не мог представить, что я только выпустился из университета, мне 21 год, а я стою и общаюсь с президентом G20, мерами штатов, городов и т.д. После работы мы случайно встречались в неформальной атмосфере, мы говорили про религию, спорт, политику, и таких людей было очень много, и, опять же, мне это очень понравилось, очень ценный опыт. Единственное – в Индии была очень плохая погода, меня это очень расстроило.

— Да, я был в Ахмадабаде. Честно говоря, я бы съездил, скорее, по работе. По собственной воле – только если это поездка с друзьями, где все согласились и у меня не осталось бы выбора.

— Да, конечно, у меня есть большое желание. Хочется посетить Ближний Восток как турист и поработать там. Я бы объездил все арабские страны, наверное, за исключением Судана. Даже в Йемен с большим удовольствием бы съездил, по возможности везде бы поработал, набрался опыта, пообщался с людьми, выучил бы диалект наконец-то (смеётся). Это всё потому, что у Дмитрия Рустемовича очень классные лекции. Может, в ближайшем будущем, окажусь на Ближнем Востоке, наконец-то будем работа по специальности (смеётся)!

— В каждом путешествии есть что-то интересное. Меня Мьянма раньше никогда не привлекала, я слышал про нее пару раз на лекциях ИСАА. Но так получилось, что съездил, посмотрел на другую страну, культуру, совершенно других людей, таких даже не было у нас в школе в Африке. В поездке ты открываешь новые возможности, двери в новый мир, поэтому я бы согласился.

— Многие друзья, знакомые, родственники удивляются тому, что я способен так быстро принять решение, и оно будет окончательным и бесповоротным. Мне кажется, в этом нет ничего плохого. Однако если мы говорим про стабильность, то, пожалуй, да, она есть. Я в Москве уже около 3-х месяцев работаю с военным атташатом Таиланда с английским языком, до этого работал в дубайской компании. Просто иногда стоит принять решение, которое резко поменяет жизнь, и это будет для тебя только плюсом. Если есть возможность, то ее нельзя упускать.

— Вопрос года – что бы ты посоветовал себе на 1 курсе?— Беречь здоровье, поскольку из-за борьбы и футбола у меня были переломы, операции. А в плане учебы всё так же – держать удар, не опускать руки и применять теорию на практике.

Над интервью работали: Алина Сулейманова (взятие интервью), Ангелина Каграманова (расшифровка записи), Анора Вохидова (первая редакция), Анна Олейник (вторая редакция), Алина Сулейманова (подготовка к публикации). Обложка интервью Дарьи Ларцевой.